15 декабря (воскресенье) в 18.00, в Центре Современной литературы и книги на Васильевском (ЦСЛК), набережная Макарова, д.10. состоится вечер киевского поэта Александра Кабанова "ВОЛХВЫ В ПЛАНЕТАРИИ": стихи из новой книги. Вход свободный.
* * * * Если бы я любил свое тело, черное тело, украшенное резьбой, и мне бы шептали Андерсон и Памела: «Саша, Саша, что ты сделал с собой?»
На плечах – подорожник, под сердцем – взошла омела, не смолкаем вереск в подмышечных сорняках, ох, если бы я любил свое тело, кто бы носил его на руках-руках?
Кто погрузил бы его в ковчег Арарата, тело извилистое, с накипью снов, как змеевик самогонного аппарата или основа основа основ основ.
* * * *
Я принимаю плацебо молитвы, рабиндранатовый привкус кагора, вот и грибные посыпались бритвы - ищут, недавно открытое, горло.
Я выезжаю в седане двухдверном и с откидным получается верхом, располагая характером скверным, что и понятно по нынешним меркам.
Нам напевают пернатые тушки кавер шансона из Зиты и Гиты, и безопасности злые подушки - перьями ангелов плотно набиты.
Пальчики пахнут Сикстинской капеллой, свежим порезом, судьбою заразной: в белой машине, воистину белой, неотличимой от черной и красной.
Рука рукколу моет и покупает купаты, щупает барышень, барышни - жестковаты, перебирает кнопки на кукурузных початках - пальцами без отпечатков, пальцами в опечатках, закрывает черные крышки на унитазах, и смывает небо в алмазах, небо в алмазах.
Раньше - она принимала образ десницы: вместо ногтей - глаза и накладные ресницы, ночью - рука влетала в форточки к диссидентам, склеивала им ноздри «Суперцементом». Здравствуй, рука Москвы, туалетное ассорти, и запинаясь, звучал Вертинский, звучал Верти…
Чья же она теперь, в помощь глухонемому, кто ей целует пальцы и провожает к дому, другом индейцев была, верной рукою-кою выхватила меня и уложила в кою. Кто же ей крестится нынче, а после - гоняет шкурку, выключив свет, еще листает «Литературку»?